К вопросу о диктатуре пролетариата

К вопросу о диктатуре пролетариата Пролетариат. Рабочий класс. Без этих понятий невозможно объяснить историю СССР. С ними мы встречались на уроках истории в советской школе, они были неотделимы от советской жизни, начиная с Октября 1917 года. Со времён губительной перестройки и по сей день они исчезли не то что из повседневной жизни, а прежде всего из жизни политической. О диктатуре пролетариата современные курсы истории и обществоведения если и упоминают, то бегло и в отрицательном смысле. Почему? Попытаемся ответить на данный вопрос. Марксизм и его «обновленцы» Понятие «пролетариат», что в нынешней России, что за рубежом, всячески искореняется средствами буржуазной массовой информации. Оно либо умалчивается, либо подменяется житейским понятием «бедняк». В последнее время в ход пошли и новомодные словообразования в «научной» среде: прекариат и когнитариат. Ясно, для чего это делается: скрыть классовую сущность пролетариата и внедрить в массовое сознание миф о его исчезновении. Данной цели служат различного рода псевдонаучные теории, как то: теория конвергенции о якобы возможном сращивании всего лучшего от капитализма и социализма (до сих пор она в ходу у социал-демократов Европы); теория информационного общества, в ней ведущая сила общества — научно-техническая интеллигенция и менеджеры. К ним примыкает и «теория» еврокоммунизма, о чём речь впереди. Табу на марксизм-ленинизм в буржуазных СМИ, а стало быть, на проблему пролетариата и, соответственно, классовой борьбы не могло не привести к падению марксистско-ленинской культуры у коммунистов, в особенности у молодых, что понятно: они слабо знакомы с основными понятиями научного коммунизма. Наиболее распространённой является подмена понятия «пролетариат» понятием «бедняк». Первым в России на это обратил внимание Чернышевский, что было отмечено Лениным в его «Философских тетрадях». Чернышевский пояснял, что бедный, бедняк — этот тот же поселянин, который еле-еле, но всё же сводит концы с концами за счёт небольшого участка земли-собственности или более чем скромной мастерской-собственности, хотя земля дурна и мастерская примитивна, а семейство его многочисленно. Не случается ли это в нашем семейном малом бизнесе? А вот пролетарий, оказавшийся безработным, да ещё больным и лишившись небольших накоплений, обречён на голодную смерть. В лучшем случае — на нищету. Располагавший ещё вчера тёплой комнатой, а то и квартирой, может статься, и небольшим домом, купленным по банковскому кредиту, вкусной едой и хорошей одеждой, пролетарий, не имеющий ничего, кроме своей способности трудиться и обеспечивать прибыль капиталисту, может всего этого лишиться и оказаться ненужным на рынке труда, когда ему будет сказано работодателем: «В ваших услугах фирма больше не нуждается». То, что было написано Чернышевским, получило своё строго научное определение пролетариата как класса у Ф. Энгельса. В его «Принципах коммунизма» читаем: «Что такое пролетариат? Пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путём продажи своего труда, а не живёт за счёт прибыли с какого-нибудь капитала, — класс, счастье, горе, жизнь и смерть, всё существование которого зависит от спроса на труд, то есть от смены хорошего и плохого состояния дел, от колебаний ничем не сдерживаемой конкуренции. Одним словом, пролетариат, или класс пролетариев, есть трудящийся класс XIX века». «Ну, — скажут нам претендующие на новое слово в марксизме, уповающие то на русский космизм, то на православный социализм и полагающие, что наука и религия вполне соединимы, — XIX век и XXI век — немало воды утекло почти за два столетия. Где он, ваш пролетариат?» И продолжат: «Марксизм — не догма, как говорил Ленин. Так будем же считаться с днём сегодняшним и обновлять его». И наши «обновленцы» поднимают на щит мало кому известные идеи Бердяева, Воронцова, Богданова. И, конечно же, Вернадского, великого естествоиспытателя, но, увы, реакционера в социальном мышлении, допускавшего органическую связь науки и религии. Все его письма Сталину остались без ответа: вождь терпел Вернадского как выдающегося организатора советской науки. А наши русские социалисты и космисты, а также социалисты от православия повторяют реакционные зады прошлого при падении в массах знания основ марксизма-ленинизма. И прежде всего главного в нём — идеи о диктатуре пролетариата, о чём ещё будет сказано. Вопрос «обновленцам»: а что по сути изменилось в положении пролетариата со времён К. Маркса и Ф. Энгельса? Да, труд рабочего интеллектуализировался, но во всём ли? И могут ли роботизация и цифровизация «отменить» труд рабочего человека и его эксплуатацию в условиях капиталистического производства? То есть может ли искусственный интеллект заменить человека труда? Советские философы Э. Ильенков, В. Давыдов, А. Арсеньев в фундаментальной работе «Машина и человек, кибернетика и философия» (М., 1966 г.) ответили на этот вопрос: нет, не может, ибо мыслит не мозг, а человек, находящийся в системе общественных отношений и усвоивший основы знаний, выработанных человечеством. Именно поэтому крупный капитал всячески препятствует новой индустриализации, ведущей к повышению культуры личности пролетария. Именно поэтому в России процесс воспрепятствования обретению новых знаний, выработке самостоятельного мышления так очевиден в пролетарской среде: достаточно назвать до сих пор незыблемость пресловутого ЕГЭ и бакалавриат для детей из пролетарских семей, магистратуру для детей из семей буржуазных. Классовое разделение здесь очевидно. Да, бывают исключения, но они не отменяют правил. Не последнюю роль играет и психологический фактор: ни профессор вуза, ни учитель, ни врач или программист не признают себя пролетариями, считая принадлежность к ним унизительной для себя (нет-нет, мы — интеллигенты). Осознание единства классовых интересов пролетариев умственного и физического труда — вот задача задач для коммунистов России. Как возник «золотой миллиард» и что его ждёт впереди И ещё один вопрос «обновленцам»: с расширением армии пролетариев умственного труда, тех же работников вузов и инженерно-технических работников на производстве, не относящихся к интеллектуальной элите (высокооплачиваемой и давно обуржуазившейся), разве исчезли работники наёмного физического труда? Труд пролетариев тех и других остался наёмным, эксплуатируемым, дающим прибавочную стоимость капиталу. Иначе скажем, капиталистическую прибыль. Или исчезли полупролетарии? По Ленину, это те же трудящиеся массы — мелкая буржуазия города и деревни (крестьянство), разоряемые крупным капиталом (олигархатом). «Но, — скажут нам, — появился «золотой миллиард» коллективного Запада, а с ним французский, шведский и норвежский социализм!» Да, государства «золотого миллиарда» — это факт истории. Но каким путём к этому «миллиарду» шли буржуазные государства? Ещё во второй Программе нашей партии (РКП(б) в 1919 году об этом сказано: «грабя колониальные и слабые народы (буржуазные передовые государства. — Ю.Б.), дают возможность буржуазии, за счёт добытой этим грабежом сверхприбыли, ставить в привилегированное положение и таким образом подкупать верхушки пролетариата, обеспечивать им в мирное время сносное мещанское существование». В наше время колониализм преобразовался в неоколониализм, но по сути ничего не изменилось: грабёж слабых народов продолжается. Вот лишь некоторые примеры тому. Атомная энергия Франции (а сейчас она нуждается в ней как никогда) полностью зависит от африканского урана, который ею нещадно эксплуатируется, как и добыча африканской нефти. Великобритании принадлежит значительная часть африканской горнодобывающей промышленности. Младшие партнёры британцев в Африке — швейцарцы и австралийцы. Великобритания также занимается нефтепереработкой в Африке. Её младшие партнёры здесь — голландцы и ирландцы. Знаменитая алмазная компания «Де Бирс» принадлежит ЮАР, но прибыли от её эксплуатации получают Израиль, Голландия, Бельгия. Конечно же, здесь и выше речь идёт о швейцарском, австралийском, голландском, израильском и бельгийском капиталах. Жестокая эксплуатация африканского (и не только) пролетариата обеспечивала французский «социализм». Это не отменяет эксплуатации наёмных рабочих Франции. Протестное движение «жёлтых жилетов» и нарастающее сопротивление пенсионной реформе Макрона — тому свидетельство. Но вот наступил кризис, и льготное положение рабочих стран «золотого миллиарда» стало сужаться подобно шагреневой коже. Волна забастовок прокатилась по этим странам: Англия, Франция, Германия, Италия, Греция, Португалия, Израиль... Их политический характер уже, как говорится, витает в воздухе. Долгое время государства «золотого миллиарда» не тратили средств (а они немалые) на военно-техническое обеспечение своей национальной безопасности, отдав решение данного вопроса США. А ныне в связи с боевыми действиями на Украине под давлением американцев они вынуждены раскошелиться. Долгое время, не менее полувека, их экономика, промышленность, прежде всего, были обеспечены относительно дешёвыми (по рыночным ценам) газом и нефтью России. Опять же под давлением США они вынуждены отказаться от российских энергоносителей. Их промышленность перебазируется в США, не будучи способной справиться с энергетическим кризисом. «Золотой миллиард» исчезает: растёт безработица, повышаются цены на газ и продукты первой необходимости. Ставка мирового капитала на оппортунизм «Золотой миллиард» понадобился американскому империализму прежде всего для ослабления и в конечном итоге для подрыва международного рабочего движения. За счёт неоколониальной сверхприбыли мировому капиталу удалось подкупить мещанским благополучием не только верхушку рабочего класса, но и большинство пролетариата Запада (да), и не в некоторых странах Европы, а в большинстве их. Страх перед СССР, чьё влияние было значительным на рабочее движение во всём мире, а также на антиколониальное движение, на борьбу за мир, пример восстановления разрушенных городов и сёл Советского Союза в небывало короткие сроки, начало штурма космоса (первые спутники) — всё это заставило мировой капитал пойти на существенные социальные уступки трудящимся. Заметим, что в 40—50-е годы минувшего века весьма влиятельным фактором уступок явилось мощное рабочее движение во многих западноевропейских странах. В указанные годы представители компартий Франции, Италии, Финляндии и Австрии входили в правительства этих стран. Заметим и другое: европейский империализм не может тягаться с империализмом американским. Большинство стран Европы покрыты военными базами США. Они также подчинены им, входя в НАТО, где всё решает Вашингтон. Но к материальному подкупу пролетариата не хватало духовного, идейного его подкупа — усиления влияния в его среде мелкобуржуазной идеологии оппортунизма, всегда, начиная с Бернштейна (с Плеханова и Мартова в России), прикрываемого марксистской фразеологией. Ленин называл это предательством марксизма на почве марксизма. Об этом он предупреждал коммунистов в 1917 году в гениальном популярном очерке «Империализм, как высшая стадия капитализма». Ленин писал тогда, в частности: «что частно-хозяйственные и частно-собственнические отношения составляют оболочку, которая неизбежно должна загнивать, если искусственно оттягивать её устранение, — которая может оставаться в гниющем состоянии сравнительно долгое (на худой конец, если излечение от оппортунистического нарыва затянется) время, но которая всё же неизбежно будет устранена». Капиталу удалось затянуть излечение коммунистического и рабочего движения от оппортунистического нарыва, используя современную форму его существования — еврокоммунизм. VIII съезд ИКП: начало еврокоммунизма Остановимся на VIII съезде Итальянской компартии (1956 год). На нём уже были сформулированы идейно-теоретические предпосылки еврокоммунизма, хотя само это понятие ещё не заявлено. Итальянская компартия (ИКП) разработала концепцию «итальянского пути к социализму». Под её прикрытием осуществлялся отход от марксизма-ленинизма. Под руководством П. Тольятти были определены стратегия и тактика «итальянского пути к социализму». Он также занимался проблемой специфики Западной Европы, разработкой не только «национального», но и общего западноевропейского пути к социализму. На VIII съезде ИКП резкой приговорной оценке был подвергнут «культ личности» Сталина, и соответственно советскому социализму отказывалось в его всемирно-историческом значении. Можно сказать, что ИКП положила начало в международном коммунистическом движении воинствующему антисоветизму, а с ним и русофобии. Советский социализм не просто отрицался, ему давалась беспощадно негативная оценка. Что же касается Сталина, то П. Тольятти, долгие годы общавшийся с ним как член Президиума ИККИ (Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала), в 1964 году позволил себе так отозваться о советском вожде: «Проблемой, привлекающей наибольшее внимание — это относится к Советскому Союзу и к другим социалистическим странам, — является, однако, преодоление режима ограничения и подавления демократических и личных свобод, который был введён Сталиным». Далее следует совершенно противоположное сказанному. Тольятти сетует на то, «что создаётся общее впечатление медлительности и противодействия в деле возвращения к ленинским нормам, которые обеспечивали как внутри партии, так и вне её большую свободу высказываний», в то время, «когда больше не существует капиталистическое окружение», а в СССР «экономическое строительство достигло грандиозных успехов». Но всё это свершилось во время «сталинского режима»... Неприязнь к Сталину у Тольятти была столь велика, что он не заметил противоречия самому себе. Откуда его неприязнь к Сталину? Не от Бухарина ли, с которым Тольятти был в дружеских отношениях и тот предложил избрать его членом Президиума ИККИ? Утверждать это преждевременно, пока не исследованы в сравнительной характеристике их идейно-теоретические взгляды. Но есть основания для предположения идейного родства Тольятти и Бухарина. Концепция последнего о мирном врастании кулака в социализм — это ли не та «мирная» форма социалистической революции, которая, по Ленину, есть революция на словах и оппортунизм на деле? Таков же «эволюционный» путь к социализму, который был принят ИКП по инициативе Тольятти. Более того, генсек ИКП утверждал: концепция эволюционного пути к социализму в ряде стран реальна и без руководящей роли коммунистической партии. Тольятти, как и большинство в ИКП, исповедовал идеал «демократического социализма», уверовал в реальность демократическим (парламентским) путём достичь власти трудящихся, использовав для этого возможности демократизации политических институтов буржуазного государства (?!). По инициативе Компартии Испании 3 марта 1977 года в Мадриде состоялась встреча трёх лидеров ведущих компартий Западной Европы: С. Каррильо (Испания), Э. Берлингуэра (Италия), Ж. Марше (Франция). Эта встреча, по замыслу её участников, должна была придать новый импульс развитию идей еврокоммунизма. На самом же деле она стала началом его заката. В конце 1970-х годов на парламентских выборах все три партии потеряли большую часть своих избирателей и заняли периферийное место в парламентах своих стран. Они отвернулись от рабочего класса, а он отвернулся от них. Концепция постепенного перехода к социализму, принятая VIII съездом ИКП, предполагала борьбу не за диктатуру пролетариата, а за его гегемонию, по Грамши. Здесь остановимся, чтобы хотя бы вкратце сказать о легендарном Антонио Грамши. Он был профессиональным революционером, отдавшим жизнь за дело пролетариата. Чтобы убедиться в этом, достаточно одного примера из его политической борьбы против буржуазной власти. Пролетарский вождь Антонио Грамши 16 мая 1925 года Грамши, депутат от ИКП в фашистском парламенте Италии, выступил с речью, ничуть не сомневаясь, что за сказанное его ждёт тюрьма. Говорил он тихо и спокойно, но все депутаты, включая фашистов (их было преобладающее большинство), сдвинулись к скамьям крайне левых, где находился Грамши. Приведём отдельные фрагменты его речи: .... Читайте продолжение статьи Юрия Белова на сайте Правды https://gazeta-pravda.ru/issue/10-31359-36-fevralya-2023-goda/k-voprosu-o-diktature-proletariata/